Комбат Найтов - Не надо переворачивать лодку! [Самиздат]
- Да, поэтому мы и не влезаем в масс-габариты!
- Т.е. для того, чтобы отбалансировать самолёт, необходимо ещё передвигать крылья вперёд и т.д. и т.п.?
- Да, конечно! - вступил в разговор Михаил Иосифович, - но задание нам не изменяют!
- А Вы не думали, Артём Иванович, почему именно Вам поручили довести этот самолёт?
- Нет, не задумывался. Это мой первый проект в качестве ведущего конструктора.
- Потому, Артём Иванович, что этого самолёта не будет! И Вы с Михаилом Иосифовичем должны это доказать! Двигателя М-88 нет, он более лёгкий, он влезает в конструкцию, если он появится, то истребитель начнёт летать, если нет..., то истребитель не родится. Это как в песне:
'Я - 'И' - истребитель,
Мотор мой звенит!
Небо - моя обитель!
А тот, который во мне сидит,
Считает, что он - истребитель!' - закончил за меня Сергей. - Николай Николаевич, - продолжил я, - ещё три недели назад сказал, дома у Чкалова, и вчера тут, что И-180-го не будет. Будет И-185 двух модификаций: средневысотный истребитель непосредственной поддержки и высотный истребитель-перехватчик, если Швецов закончит доводку высотного мотора М-71ФН-К
- И что нам делать?
- Выполнять задание главного конструктора! Доказать, что без М-88 постройка И-180 невозможна! Что в заданных массо-габаритах невозможно расположить радиостанцию, оружие, что самолёт превращается просто в рекордный, а не в истребитель. И это ОЧЕНЬ ответственное задание. Именно поэтому Вам, Артём Иванович, его и поручили. Работа конструктора ведь не состоит из одних побед и победных реляций. Мы же движемся вперёд методом проб и ошибок.
- И расчетов! - добавил Гуревич.
- И расчётов! Согласен. Николай Николаевич рассчитывал, что М-88 придёт, а он - завис на стендах. И из хорошей машины получилось ничто.
- Так, может быть, Вы доведёте М-88, как швецовские? - спросил Микоян.
- Я не доводил М-62, М-82 и М-71. Это сделал Швецов и его команда! Я получил Сталинскую Премию, потому, что Швецов решил, что моя идея сдвинула его дело с 'мертвой точки'. Давайте не будем преувеличивать мою роль в этом вопросе. Я, больше, выступаю в его команде как генератор идей, а не как конструктор. У меня нет специального образования. Я - лётчик. Это моя профессия и, если хотите, призвание. То, что приходится заниматься ещё и другими делами: просто - стечение обстоятельств!
Тут зазвонил телефон, и Владимир Константинович сказал: 'Давай в Чкаловский! Быстро! 'Мессершмитт' привезли! Из Испании, республиканцы захватили!' Быстренько распрощался с гостями, они порывались ехать со мной, но я отказал, т.к. не знал уровня доступа, сказал, что и меня могут не пустить. Добивайтесь официального разрешения посмотреть будущего противника! Когда приехал на аэродром, 'сто девятый' уже стоял на колёсах, и ему монтировали крылья. Узкий хищный нос с чуть опущенным коком винта, двигатель явно перевернут, потому, что выхлопные коллекторы внизу, сверху - два пулемёта 7.9, синхронизированных, в крыльях ещё два, таких же. Техники подняли капот: непосредственный впрыск!!! Фирма ЮМО. В боковых стёклах - несколько пробоин, кабина залита кровью. Лобовое стекло необычайно толстое. Фонарь отбрасывается в сторону, влезать в кабину можно только с одной стороны. От кабины к килю тянется антенна. В воздухозаборнике трава и земля. 'На пузо садился! Проходил над позициями республиканцев, они ранили лётчика, тот сел на вынужденную на нейтральной полосе. Республиканцы сразу пошли в атаку и на руках вытащили машину к себе' - сообщил Коккинаки. Открыли боковой люк: вот она, радиостанция! 'Телефункен'. Верхнерасположенные стабилизаторы с небольшими подкосами. Сзади корпус выглядел длинным и узким. Стефановский, осмотрев кабину, заявил, что он в неё не влезет! 'Худой он какой-то!' Так у Мессершмитта появилось прозвище. Бросилось в глаза узко расположенное шасси, и уборка шасси выполнялась от себя в сторону. Справа на приборной доске - кран уборки шасси: Вверх - убрать, вниз - выпустить. Ручного выпуска не было. Супрун сказал, что при повреждении системы, замки открываются переводом ручки вниз и шасси выпадают, под своим весом встают на основные замки. Удобно! Корпус и крылья были полностью металлическими, никакого перкаля нигде не было. На земле машина не впечатлила. 'Очень обманчивое впечатление! - сказал Сергей, - Этот зверь на пикировании развивает скорость до 700 км/час. 'Ишак' так не может. На такой скорости у него слетит вся обшивка. Вывод из пикирования у него свободный, для этого рули глубины сделаны выше, чем крылья. Посмотри, какой закрылок! Он не клинит, на любой скорости. Может выполнять роль воздушного тормоза. Управляется вон той кнопкой! Теперь пошли к передней кромке. Это - предкрылок, и он автоматический. Он повышает подъёмную силу крыла в начале манёвра. Это машина для вертикального манёвра. Вспомни, с какой лёгкостью мы с тобой расправляемся с лётчиками, привыкшими к бою на виражах! Потому, что мы выше и скорость у нас больше. А здесь это заложено в конструкцию. Атаковал - оторвался, вышел из боя - набрал высоту, атаковал - оторвался. Это очень ранний вариант: С1 'Карл'. Всё равно, очень опасный противник для 'ишаков'' 'А почему прицел сдвинут в сторону?' 'Чтобы не отклонять голову при прицеливании и продолжать видеть цель, как через прицел, так и открытым левым глазом'.
Техники и инженеры нас отогнали от самолёта, начали мыть, чистить, брать пробы всех жидкостей, в общем, разбираться с самолётом, а мы пошли в курилку. Почти у всех было впечатление от машины, как и у меня, до объяснений Сергея, и только Степан молчал. Я тоже молчал, понимал, что могу ляпнуть лишнее. 'Сергей, если спросят меня, отвечай сам, что сочтёшь нужным. Ты - опытнее. Я сейчас, только, определил, какая между нами пропасть! Мне бы твоё видение машины!' 'Это приходит с опытом! А его у тебя маловато! Да и летать ты стал много меньше. Выбирай время, целенаправленно. Летай!'
- А ты что молчишь, Андрюха? - задал кто-то вопрос.
- Серьёзный зверюга! Ещё бы и полетать на нём, да посмотреть на сильные и слабые стороны.
- Нам его и прислали для этого! - сказал Коккинаки, - но ты же уезжаешь!
- Да, отменить поездку я уже не могу.
- Так всё-таки! Чем он тебе так понравился?! Движок слабенький, вооружение - никакое, в кабине явно неудобно, взлетать с мягких и раскисших аэродромов не может, чуть ошибся на посадке и лежи на капоте.
- А ты был на аэродроме в первый день, когда я приехал?
- Это когда ты Иваныча гонял? Был.
- А мы, между прочим, были на одинаковых самолётах. Просто у Александра Ивановича больше отточены горизонтальные манёвры, а у меня - вертикальные. А тут машина, созданная специально для вертикального манёвра. И управление одним пальцем. Триммеры под пальцем, шаг винта под пальцем, закрылки под пальцем, ещё какие-то предкрылки, так те просто ручкой управляются. Не надо думать о машине, только о бое. Не надо отрывать руку от ручки, чтобы выпустить подкрылок, убрать его. Хорошо сделанная машина. Для боя!
Ершов, задавший вопрос, откинул 'ухо' шлема и почесал себя за ухом.
- Это, да! У нас больше с рычагами 'воюешь', чем с противником.
- Вот об этом и надо писать в отчётах, а не об общем зрительном впечатлении от внешнего осмотра.
- Андрюха в корень зрит! Меня они хорошо гоняли зимой! Еле-еле выкрутился! Теперь сам увидел почему! Очень стремительный самолет! - задумчиво сказал Степан.
Глава 16.
Попрощался с ребятами и поехал домой. Риту нашел в зале на диванчике: обложилась книгами и увлечённо читает. Ещё и делает пометки в тетради. В обеде - отказано! Дескать, сам найди всё на кухне и в холодильнике, пока некогда. Есть одному не хотелось. Пошел в кабинет и позвонил Судоплатову:
- Товарищ Павел. Только что вернулся из Чкаловского, смотрел Мессершмитт-109 из Испании. У него: перевёрнутый Юмо, с непосредственным впрыском.
- Ты же говорил, что этого никто не делает!
- По моим данным, в июле этого года таких двигателей не было. Сейчас - есть.
- Похоже на наше?
- Принцип одинаковый, аппаратура - разная. Наша - проще по изготовлению. У немцев две дополнительных точки управления, а у нас - автоматическое управление.
- То есть, ты считаешь, что взяли не у нас? Самостоятельная разработка? Или улучшили то, что мы сделали?
- Нет, товарищ Павел. Больше похоже, что сами делали, а вот автомат регулировки сделать не смогли.
- И то хлеб! Вы оба дома?
- Да!
- Я сейчас освобожусь и приеду.
Позвонил Аркадию Дмитриевичу. Он внимательно выслушал, но резко не прореагировал. 'Это ожидаемый результат! Скоро все двигатели будут такими. Удобнее!' Новостей больше не было, он только с самолёта. Звоню Николаю Николаевичу, и рассказал о Мессершмитте, и визите Микояна. Его больше заинтересовал Микоян, а я пытался развернуть его на планер 'Худого'.
- Андрей, пойми! У нас разная производственная база! Если я выдам цельный металл, то меня сожрут металлурги! Но, все несущие поверхности 185-го я планирую сделать из дюраля. Включая все рули. По прочности результаты расчётов я уже имею. При положительном ускорении мы не проигрываем, но тяжелее почти на 300 кг. С отрицательным - много хуже, зато двигатель должен работать. А Мессер даст сбой двигателя и рулей глубины. К сожалению - на пределе. Усиливать киль некуда. Слишком велика прибавка в весе. Давай, быстрей возвращайся, ты мне нужен в КБ.
